Влияние Монгольского языка на словообразовательную систему Тувинского языка
50th Annual Meeting of the PIAC, Kazan 2007
Summary. The Tuvinian language had significant changes in the lexical and word-formation systems under the influence of the Mongolian language. These systems can be referred to different periods of the language history, so the character of the influence is different. The most active processes affected word-formation suffixes.
Тувинский язык претерпел значительное влияние монгольского языка не только на лексическую, но и на словообразовательную систему. Хронологически это влияние можно отнести к разным периодам истории языка, неодинаков и характер влияния. Наиболее активные процессы произошли в сфере аффиксального словообразования.
Из монгольского языка заимствовались основы, принадлежащие практически ко всем знаменательным частям речи, как непроизводные основы, так и непроизводные слова.
Мы не касаемся тех аффиксов, которые считаются общеалтайскими.
Освоение отдельных словообразовательных гнезд (скорее — частей словообразовательных гнезд) монгольского языка тувинским наблюдалось при массовом двуязычии в его письменной форме, что могло происходить в более поздний период, и эти заимствования можно считать заимствованиями из старописьменного монгольского языка. В большей части это общественно- политические термины и лексика делового стиля.
Современный тувинский язык в своей словообразовательной системе имеет ряд заимствованных из монгольского языка моделей именного аффиксального словообразования:
Модель: глагол + Л= имя существительное
Модель: глагол + ЛГА = имя существительное
Модель: глагол +ЛДА = имя существительное
Модель: глагол + КЧЫ = имя существительное
Модель: глагол + МАЛ = имя существительное, имя прилагательное
Модель глагол + МЧА = имя существительное
Высокопродуктивными в современном тувинском языке являются модели с аффиксами -л, -кчы, -лга, -лда. Остальные аффиксы непродуктивны. Аффиксы -лга, -лда синонимичны.
Заимствования настолько глубоко проникли в тувинский язык, что за это время образовались целые словообразовательные цепочки: ажыл ‘работа’, ажылда ‘работать’, ажылдыг ‘имеющий работу’, ажылгыр ‘работящий’, ажыл- дакчы ‘работник’, ажылдаксаар ‘хотеть работать’.
Монголизмы активно использовались в образовании парных слов, где к исконной основе присоединяется монголизм, образуя собственно-тувинское слово: ажыл-иш ‘работа, деятельность’, ажыл-херек ‘дело’.
При заимствовании из монгольского языка в большей части слов сохраняется прозрачность морфемной структуры слова, что не характерно для заимствований из русского языка, в которых основа воспринимается как немотивированная.
Некоторые активные словообразовательные модели монгольского языка в тувинском считаются или как непродуктивные, или как мертвые. Это -чын в словах ажылчын ‘рабочий’, малчын ‘скотовод’, тараачын ‘хлебороб, крестьянин’, улетпурчин ‘рабочий’; -тан в словах амытан ‘животное’, эртемден ‘ученый’, херектен ‘заключенный’, херецгитен ‘богач’, енчутен ‘владелец богатого имущества’, ежээтен ‘враг’; -шаара чепшээре ‘соглашаться’. В названиях растений чыжыргана ‘облепиха’, белергене, долаана ~ долагана ‘боярышник’ в современном тувинском языке не выделяются морфемы, а в монгольском языке выделяется морфема -гана. Можно предположить, что эти слова относятся к более ранним заимствованиям. Мертвым считается аффикс -зын в словах анда- зын ‘плуг’, терезин ‘чий’, урезин ‘зерно’.
Монгольский аффикс множественного числа -т в тувинском языке выступает как словообразовательный со значением собирательности, обозначает группу людей и имеет форму –аат в словах: катаат ‘тесть и близкие родственники’, чуржаат ‘младшие братья и сестры мужа или жены’, кенээт ‘невестки’, баяат ‘богатые’, белгээт ‘группа’.
Через монгольский язык в тувинский попал антропоформант –маа из тибетского. Он образует женские имена Белекмаа, Сылдысмаа.
Общетюркская форма отрицания чок в тувинском языке переходит в разряд аффикса в кальках медегуй – медээжок ‘очень, чрезвычайно’.